Государство и коррупция неотделимы
“Еще один спектр, где боль занимает ключевые позиции, относится к духовной сфере и социальным отношениям. Оба пространства подразумевают подчинение. Мы подчиняемся религиозным авторитетам принудительно, испытывая страх перед мучениями в загробной жизни. Но мы делаем это и добровольно, когда наша интеллектуальная воля позволяет нам понять и принять религиозные догмы вне зависимости от болезненных последствий нашей веры. Социальные конвенции мы соблюдаем похожим образом: либо страх перед болью заставляет нас подчиняться общественным авторитетам, либо добровольное согласие на место в стойле переводит социальные ограничения в разряд ценностей.
Говоря по правде, возможность добровольного подчинения социальным конвенциям в сегодняшнем обществе вызывает сомнения. Ибо это подразумевает наличие живого общения между низами и властью. У правящих кругов должен иметься некий канал коммуникации с массами, посредством которого последние могут донести свои чаяния «из первых уст». Такой симулякр, как избирательная демократия, не может быть альтернативой живому общению. А ведь оно имело место исторически совсем недавно. Граф Лев Толстой нанимал себе слуг из соседних деревень. Британские аристократы проживали в одном доме с прислугой. Последний русский император Николай Второй назначил своим советником простого сибирского мужика Григория Распутина.
На самом деле простой народ утратил связь с элитой задолго до сегодняшнего дня. Примерно в начале XX века население так называемого цивилизованного мира было лишено непосредственного общения с верховной властью. Правительственные институции изолировали лидеров наций при помощи «пояса бюрократов», задача которого состояла в том, чтобы сделать общение плебса с верховной властью невозможным. Зачем? Чтобы обеспечить бюрократов рычагами управления посредством модерации публичного дискурса.
Безликие правительственные структуры заменили собой персоналий в верхах. Сегодня мы называем такой порядок Системой. И только страх перед болью заставляет людей следовать тем людоедским законам, которые изобретает армия бюрократов. Но бюрократы — тоже люди со всеми присущими им предубеждениями и слабостями. Они приходят на должности в государственных структурах по различным причинам. Однако сама природа этих структур подразумевает коррупцию на корневом уровне. Вряд ли можно встретить наивных идеалистов среди тех, кто понимает суть и механику «теплых местечек» и «денежных» должностей. Сегодня правительственные структуры по всему миру наводнены коррупционерами. Поскольку коррупция и бюрократия — это две стороны одной медали, то разглядеть личину нынешних национальных государств особого труда не составит.
Если современное государство есть то же самое, что и современная бюрократия, а бюрократия в свою очередь есть коррупция априори, то элементарная логика подсказывает, что современное государство и коррупция — это единое целое. Не слишком ли сильно сказано? Подойдем с другой стороны: поскольку современное общество невозможно без бюрократического элемента управления, а коррупция является его неотъемлемой чертой и во многих случаях смыслом существования, то коррупция неизбежно становится составляющим элементом любого государства. Важно понимать это фундаментальное логическое заключение, чтобы узреть в социуме его бесчеловечную суть…”
Прочесть книгу полностью:
