Кто такой истинный пост-человек?
“Приблизиться к пониманию того, как должны бы складываться отношения в постобществе, можно через рассмотрение желаемых (если не необходимых) черт личности и особенностей поведения человека истинного постмодерна:
1. Постчеловек — это абсолютно одинокий индивидуум, посещающий тот или иной социум время от времени по собственному желанию, не поддаваясь гипнозу коллективных идентичностей. Он не встраивается в матрицу общества потребления, поскольку та фатально размывает его индивидуальность, поглощаемую общественной «человеческой жабой». Он антисоциален, но не в террористическом смысле нарочного причинения вреда обществу. Он просто игнорирует социум как систему властной иерархии с неизбывной диалектикой «раб — господин”».
2. Человек истинного постмодерна ни в грош не ставит так называемые общечеловеческие ценности, поскольку они есть ни что иное, как кодекс поведения коллективного консьюмера. У настоящего постчеловека есть собственные, сугубо личные критерии восприятия мира вокруг, делиться которыми он не намерен ни с кем, ибо для него не существует никаких общественных авторитетов. То есть постчеловек является сам себе эталоном поведения, поскольку его экзистенция уникальна и неповторима.
3. Постчеловек является субъектом истории в отличие от несубъектных толп потребителей. Его политическая воля делает его высокоэффективной боевой единицей, способной нигилистически отрицать любые предлагаемые глобальным «жабизмом» социально-политические модели. Он отрицает прежде всего формулу подчинения «раб — господин», нейтрализуя ее предикатом «ни»: ни раба, ни господина. Он также отрицает традиционную общественную дихотомию «свой — чужой» тем же самым нехитрым способом: ни чужих, ни своих.
4. Человек постмодерна уклоняется от общения с массой, коммуницируя со всеми исключительно в пиринговом режиме. Он никому не навязывает образ себя, поскольку его идентичность является «жидкой», изменяющейся по желанию и обстоятельствам. Он не претендует на истину в последней инстанции и ничего ни от кого не требует, ибо его личная «жаба» претерпела эволюционные изменения, превратившись в постжабу.
5. Пост-жаба человека постмодерна больше не питается образами счастья из бесконечных списков потребления общества консьюмеров. Она мутировала в одинокую, полностью самодостаточную сущность, пищей которой служит не имеющее границ познание и бесконечная в своей вариабельности креативность. Постжаба постчеловека постмодерна есть естественное желание иметь больше, но не предметов манифестированной субстанции, а как можно более полного, хоть и во многом виртуального присутствия индивидуального бытия в каждой сознательно проживаемой единице времени.
6. Человек постмодерна последователен в отрицании догматов предыдущих парадигм. Он равно не чтит религиозные постулаты премодерна и научную картину мира модерна. Религиозные культы отрицаются постчеловеком вследствие наличия в них иерархической структуры, где есть правящее меньшинство — жрецы, присвоившие себе право на истину, и безголосая и безмозглая паства как предтеча «коллективной жабы» общества потребления. Пользуясь результатами четвертой промышленной революции (информационные технологии), постчеловек презирает так называемую научную картину мира, которую поздний модерн превратил в еще одну потребительскую ценность. Наука утратила свою гносеологическую функцию, превратившись в еще один социальный институт подавления молчаливого большинства меньшинством элиты. Вынуждая общество иметь дело с собой и подобными ему радикальными индивидуумами, постчеловек вгоняет Систему в перманентный когнитивный диссонанс, из которого не существует общественно приемлемого выхода ни с научной, ни с эзотерической точек зрения.
7. Судьба человека постмодерна трагична по определению, поскольку он бросает вызов матрице, где потребление как модус бытия исключает всякий героический архетип. Постчеловек осознает ценность собственного времени, понимая, что является ядовитым неперевариваемым элементом для глобальной консьюмерской «жабы». Его личная, потерявшая вкус к материальным благам постжаба заставляет его в поиске смысла двигаться всегда перпендикулярно движению жующих масс.
8. Там, где заканчивается общество потребления, начинается постмодерн. Конечной целью постчеловека является выход на максимально напряженный уровень личного экзистирования как бытия к смерти. В этом его ключевое отличие от людей общества модерна, которые зарываются в бессмысленные перечни потребления, как в коллективный гипноз отрицания персональной конечности. Вечно голодная к аутентичному экзистированию постжаба человека постмодерна превращает его в камикадзе, идущего на таран исторической судьбе человека общественного. В пределе человек постмодерна выходит за рамки биологии homo sapiens как существа, имманентного социуму, поглотившего всю феноменологию сущего. Концом истории, таким образом, станет некое критическое количество постчеловеков, само существование которых делает невозможным дальнейшее развертывание спиральных витков общественной эволюции.
Как видим, в образе человека истинного постмодерна нет каких-либо фантастических черт, хтонических наклонностей и тяжелых поведенческих девиаций. Хотя к последним можно отнести весь образ жизни постчеловека, если измерять его аршином общества потребления. В нем также отсутствует классический революционный порыв, поскольку перестановка слагаемых в экономических задачках социума его вообще не интересует…”
