Биткоин: неуязвимость ничейности
“Никто до сих пор точно не знает, кто же на самом деле изобрел Биткоин. Есть легендарное имя — Сатоши Накамото. Это полумифический персонаж, который якобы опубликовал в интернете в 2009 году подробное описание общедоступной, централизованной, криптографически защищенной системы транзакций через сеть. Неизвестно по сей день, был ли это один человек, или группа, или вообще некая организация. Ни одного достоверного фото Сатоши Накамото так никем и не представлено. Самозванцы, правда, объявляются регулярно, но никто из них пока не сумел убедить криптообщество, что именно он и есть легендарный Сатоши.
Сам по себе данный факт является главным аргументом для различных конспирологов, которые подозревают одну из спецслужб в создании первой крипты. Доля здравого смысла в этом имеется: пока обратное не доказано, нельзя сбрасывать со счетов даже разведку Северной Кореи.
И здесь мы сталкиваемся с первым критическим отличием Биткоина от обычных денег. Если, к примеру, российский рубль должен иметь явное происхождение от Центробанка Российской Федерации, чтобы в нем признавалась хоть какая-то ценность (как минимум, для граждан России), то Биткоин не нуждается ни в какой санкционирующей инстанции для подтверждения собственной аутентичности. «Освящение» неким официальным органом для Биткоина просто не требуется.
Специальный, сугубо технический метод общественного согласия (proof-of-work) обеспечивает Биткоин доверием пользователей на уровне компьютерного кода. Биткоин — это не просто еще одна разновидность цифровых денег. Биткоин — это система для совершения транзакций в интернете, которая не принадлежит никому, но каждый может ей пользоваться. Чем дольше она будет оставаться «ничьей», тем сильней ей будут доверять. То есть легенда о создателе Биткоина должна остаться легендой, и тогда Биткоин будет неуязвим.
Сегодня на крипторынке существуют уже тысячи различных активов — монет, токенов, токенизированных ценных бумаг и т. д. Однако общая капитализация их всех составляет всего лишь треть от капитализации такой компании, как Майкрософт. Поэтому громкие слова криптооптимистов о глобальном признании крипты далеки от реальности. Но не объемы и обороты должны рассматриваться в дискурсе криптоэкономики, а новая идеология.
Поскольку крипта демонстрирует абсолютно нигилистическое отношение к социальным иерархиям, то и скромная капитализация крипторынка и почти ничтожное принятие крипты мировым населением становятся вполне объяснимыми. Мировой истеблишмент обескуражен и не понимает, что делать с криптой. Подавляющее большинство плебса, имитирующее мышление элит, следует за ними в русле тотального криптоневежества. Несмотря на то, что тысячи криптоблоггеров постоянно приводят все новые и новые рациональные аргументы в пользу крипты, централизованные монетарные системы продолжают доминировать в мировых финансах. Это говорит о том, что судьба либерального модерна и судьба крипты — вещи не взаимообусловленные.
И речь опять-таки идет об общественном доверии. Нынешняя банковская и финансовая системы в очередной раз собираются подложить свинью населению. И случится это, скорее, рано, чем поздно, не потому, что у руля этих систем стоят какие-то жуткие рептилоиды, а потому, что сама по себе «баблономика» обречена на саморазрушение. Если пузырь надувают, то он в любом случае когда-нибудь лопнет — в этом его суть. Но мировый финансовый олигархат всеми силами старается убедить население, что это не так. То есть надувание финансовых пузырей сопровождается надуванием щек чиновниками и банкирами. Если для жующего большинства эта практика пока продолжает быть успокоительным, то для думающего меньшинства подобная месмеризация уже не работает.
А что предлагает крипта вместо пафосного паблисити? Почему Биткоину можно доверять? То, как Биткоин относится к общественному доверию, лучше всего выражается известным гангстерским клише про полицейских: «Лучший полицейский — мертвый полицейский». То есть в приложении к крипте это может звучать как: «Лучшее доверие — его ненадобность». Иными словами, не требуется доверять кому-либо, когда пользуешься Биткоином.
Сам протокол работы технологии блокчейн позволяет отслеживать собственную транзакцию (а равно, как и любую другую) прямо в сети. А валидация этой транзакции осуществляется не каким-то официальным органом, которому следует доверять по умолчанию (банком), а самой сетью на уровне сложной машинной математики. То есть здесь отсутствует человеческий фактор со всеми вытекающими: невозможно остановить процесс, вмешаться в него, откатить все назад, запретить, заблокировать и т. п. Вся хитромудрая человеческая стратегия волюнтаристских решений тут просто не работает.
А если посредническая роль банка в отношениях «человек — деньги» в блокчейновых платежах не нужна, то и само наличие банковской системы для управления деньгами в мире децентрализованных финансов становится излишним. Отсутствие посредника — это именно та характеристика, которая позволяет называть крипту общедоступной пиринговой системой взаимоотношений.
«Не верь никому на слово, просто посмотри сам» — вот нигилистический слоган, под которым выступает криптоанархия. Вместо того чтобы «прокачивать» благонадежность образа финансовых посредников, крипта предлагает технологию пиринговой коммуникации, где никакие посредники не участвуют. Многие криптоактивисты называют технологию блокчейн «интернетом денег», но точнее было бы назвать ее «интернетом недоверия». Причем «недоверие» в данном контексте парадоксальным апофатическим образом выражает максимальную надежность, основанную на знании, а не на вере.
Проблема в том, что и технология крипты, и ее идеология опережают время. Они явно не вписываются в нынешний либеральный модерн с его атавистическим порядком национальных государств, в парадигме которых мы живем с XVI века, и с их финансовой системой, которая не меняется уже лет сто. Мы видим, как слабо в глобальном масштабе освоена крипта за 10 лет. Ментальность нынешних потребителей, которые в массе своей шаблонно следуют поведению национальных элит, является надежной страховкой для глобальной банковской системы. Уж очень незначительное число пользователей интернет-технологий оказалось способно на некую самостоятельную рефлексию по поводу децентрализованных денег. И для этого существует серьезная философская причина…”
Прочесть книгу полностью:
